 |
Это закрытая информация Наша энциклопедия по определению полна спойлеров, но специфика описываемого явления такова, что в этой статье их особенно много. Если вы не желаете испортить себе существенную часть интриги, рекомендуется пройти мимо. |
Имя. Такил
Прозвище. Сомнамбула
Видовая принадлежность. При рождении человек, ныне фархеррим
Статус. Апостол, приравнен к четвёртому сословию
Внешность. Подобно всем фархерримам, человекоподобен, крылат и хвостат. Очень светлая кожа оттенка платины, огненно-рыжие волосы.
Личность. Такила называют юродивым. Он чрезвычайно мечтателен, рассеян, благодушен, склонен игнорировать плотское в противовес духовному, плохо отличает реальное от воображаемого, а после демонизации вообще старается как можно меньше времени проводить бодрствуя. Его всё ужасно забавляет, он и наяву ходит словно во сне, ко всему тянет руки и явно отвык, что окружение не поддается контролю. Что роза может уколоть, камень – подвернуться под ногу. Что расстояния ровно такие, какие есть, а сила тяжести вовсе не условность. Не будь он фархерримом, высшим демоном, он бы, возможно, то и дело калечился. А так он просто выглядит неловким. Редко увидишь неловкого демона, который ойкает, ударившись мизинчиком об угол дивана. Тем не менее, Такил остаётся демоном, он фундаментально эгоистичен и способен на чудовищные поступки с той же невинной улыбкой блаженного.
Ме. Такил повелевает снами, уступая в этом разве что Якулянгу. Способен отыскать в царстве снов кого угодно, сделать, что угодно, и уйти, не отпечатавшись в памяти. Те, кому он приснился, обычно забывают о его визитах, хотя при личной встрече он может позволить индивиду вспомнить все сны до единого.
Биография. В бытность смертным он жил в Легационите, как и большинство фархерримов, но на самом краешке, в западных горах, на границе с такими необычными местами, как Иллюзия и Страна Снов. В тех краях и в целом-то живут странные люди, а Такил даже среди них был особенным. Чудаком среди чудаков, да ещё страдал от лунатизма.
Кроме брата-близнеца, Рокила, Такил жил с матерью и отцом, однако мать (как он её описывает, «добрая, но со странностями») умерла родами, когда братья были ещё совсем детьми. Такил утверждает, что при этом родилась их младшая сестра, Лахтун, но Рокил это отрицает, говоря, что девочка погибла вместе с матерью. Пока не до конца ясно, чья версия событий верна (либо неверны обе). Так или иначе, отец после этого крепко запил, всё глубже погружался на дно и со временем стал срываться на детей. Он не заботился, есть ли у них еда, не волновался насчёт одежды и крыши над головой. Пока в его жбане плескалась водка, он вообще ни о чём не думал.
Когда дети немного подросли, отец стал сдавать их в батраки: пасти коз, носить воду, помогать соседям по хозяйству. Платили гроши, да и те в основном исчезали на дне отцовского жбана. Семья жила впроголодь. Такил уже тогда начал ходить во сне, вообще старался спать подольше, потому что когда спишь – меньше хочется есть и плохие мысли отступают. С отцом не ругался и вообще никогда ему не отвечал. Это было опасно – тот мог прицепиться к любому слову, даже совсем безобидному. Когда Такил не спал, то работал где-нибудь, а если не работал, то уходил куда-нибудь в горы — рыбачить на горной речке (иногда ловил форель прямо голыми руками, она сама выпрыгивала из воды), расставлять силки на куропаток, иногда воровал с чужих огородов.
Отец все чаще распускал руки и грозился, что просто продаст детей культистам. Однажды Рокил высказал ему всё накипевшее, и отец избил сына так, что проломил голову. Рокил долго лежал в беспамятстве, но всё-таки выжил. Как только он начал ходить, дети тайком собрались и сбежали, пока отец валялся после очередной попойки. Они очень долго бродяжничали, стало даже тяжелее: пропала крыша над головой, да и защита: отцу было плевать на отпрысков, но в округе его побаивались и детей не обижали. По версии Такила, именно тогда, в возрасте восьми лет, умерла Лахтун, после тяжёлой зимы в горах, полной недоедания.
На жертвоприношение Такил с братом вызвались сами, потому что увидели в этом интересное приключение. Увы, его брата завернули перед самым порталом, а вот он прошел — и Мазекресс сразу его приметила, сразу его полюбила, так что из чрева её Такил вышел уже апостолом и со временем обзавёлся прозвищем Сомнамбула. Среди апостолов он обрёл одну из наиболее неоднозначных репутаций: очень уж туманной и вместе с тем тревожной силой наделила его Матерь Демонов. Такил взял на себя охрану деревни, но не такую, как Ревнитель и Пресвитер — вызвался оберегать сны братьев и сестёр, их душевное спокойствие. Этому нашлось достаточно косвенных подтверждений, чтобы пользу Сомнамбулы признали и оставили его в покое. В противном случае, возможно, его забили бы всей толпой: в конце концов, никто обычно не помнит, что он там такое вытворяет в чужом сне.
В 1525 Такил впервые встретился с Лахджой Отшельницей, когда та явилась в урочище за своей похищенной дочерью, и не позднее 1529 принялся навещать её во сне, беседуя о жизни и играя в настольные игры. В следующем году он сумел отыскать её спящей в Терниях Сорокопута и пробудить к жизни, что привело к массовому побегу и опустошению персонального такульту сурдита. Не удовлетворившись тем, что разрушил его жизнь, Такил принялся регулярно насылать кошмары, надеясь довести Сорокопута до самоубийства. В итоге, однако, вышло иначе: в конце 1531, усыпив бдительность Сомнамбулы, Сорокопут заманил его в западню и сам захватил его тело.
Впрочем, прежде, чем это случилось, Такил не сидел без дела. В частности, он уговорил Мазекресс взять на перерождение Рокила, более того — сделать апостолом. Мать согласилась, в основном потому, что ей очень хотелось близнецов. Такил похитил брата (не спросив согласия) и помог ему пройти через трансформацию, «вёл за руку во сне», существенно повысив шансы. Так Рокил тоже стал демоном. Вместе близнецы навестили усадьбу Дегатти от имени Дзимвела и всех фархерримов, предлагая Отшельнице присоединиться к общему делу (по всей видимости, связанному с окончательным решением проблемы Кошленнахтума). Импульсивным поведением Такил спровоцировал агрессию Майно и тем самым побудил Сорокопута раскрыть себя раньше времени. Тем не менее, ловушка первородного сурдита всё равно почти сработала, и лишь совокупность факторов помешала состояться страшной мести. Оказавшийся на сцене событий мэтр Аганель сумел оживить полумёртвого Сомнамбулу, а тот, в свою очередь, пробудил от сна нимфу Анадиомену, блокировавшую на территории поместья телепортацию и призывы. В результате Вероника Дегатти призвала Ксаурра, и Сорокопут оказался им сожран.
По окончании кризиса Такил и Дегатти решили свои разногласия и завершили начальный этап переговоров, в итогам которого Лахджа и Майно согласились отправиться в Паргорон и выслушать детали от Пресвитера.
Появления в книгах. Впервые появляется в паргоронской байке «500». Один из персонажей «Семьи волшебников».
Избранные цитаты.
— Я клялся не являться во снах И распевать комические куплеты, — подчеркнул Сомнамбула. — Я не распеваю.
— Мама сказала, что я особенный, и разрешила выбрать силы, — с ностальгией вспомнил Такил.
— И сколько ты выбрал?
— Нисколько. Я сказал, что мне ничего не надо, но если мама что-то хочет мне дать — пусть сама выберет. Ей это понравилось.
— А ты не испугался её тогда? — полюбопытствовала Лахджа. — Она же страшная для смертных.
— Ничуть. Хорошая женщина. Только грустная.
— Кажется, мы её по-разному видели…
— Ты слишком привязана к материальному телу, — наставительно сказал Такил, прохаживаясь по поверхности воды. — Твои силы… они так телесны. Мы с тобой словно полные противоположности.
— Ты извини, что я целый год тебя не навещал. Очень занят был, понимаешь. Остальным от меня всё время что-то нужно. Сомнамбула, убей того. Сомнамбула, сведи с ума этого. Сомнамбула, где Тьянгерия? Что ей снится?
— Тьянгерия?..
— Не важно. Вот что я скажу — ничего хорошего ей не снится! Я устал на это смотреть! Мы с Яноем… не важно.
— Пока мы сюда шли, ты дважды едва не потерялся в Лимбо, — сказал Рокил.
— Там очень много всего, — пожал плечами Такил. — Кто угодно может потеряться.
— Много?.. — удивилась Лахджа. — Это серый туман.
— Я тоже не понимаю, — кивнул Рокил. — Но для моего брата это место совсем другое. Он постоянно там что-то видит и пытается к нему убежать.
— Значит, ты особенный, Такил, — сказала Лахджа. — Постарайся не стать полностью духом.
— А это было бы удобно, — задумался Такил. — Мне не особенно нужно тело. Хотя… нет, наверное.
И он лучисто улыбнулся, глядя на Лахджу. Так улыбаются маленькие дети, некоторые небожители и блаженные.